Оглядевшись, нет ли поблизости Фэйла, мы скользнули за угол живой изгороди и принялись поджигать какую-то сухую веточку. Подержав листок бумаги над огнем, я обнаружил, что на нем и в самом деле проявляются буквы. Всего два слова.

– «Станция Киркхилл», – прочитала Фенелла, и почти в то же мгновение над изгородью появилась голова Фэйла.

Понять по его лицу, слышал он что-нибудь или нет, не представлялось возможным, и мы просто таращились на него до тех пор, пока он не ушел.

– Послушай, Джуан, – сказала Фенелла, когда он отошел подальше, – здесь нет никакой станции Киркхилл! – Она протянула мне карту.

– Нет, – сказал я, рассматривая ее, – но посмотри-ка сюда.

Я взял карандаш и прочертил на карте линию.

– Ну конечно! И где-то на этой линии…

– Вот именно.

– А как бы узнать поточнее?

Я задумался, и меня осенило снова. В тот день я был положительно в ударе.

– А вот как! – заорал я, хватая карандаш. – Смотри!

Фенелла испустила победный клич.

– Вот здорово! Как все, оказывается, просто! Самое настоящее надувательство! Дядюшка Майлз и в самом деле был очень необычным человеком!

Пришло время и для последней подсказки. Адвокат сообщил нам, что это обычная открытка, которую он уже отправил нам по почте. Больше он ничего сообщить не мог.

Наступило утро, а открытки все не было. Мы с Фенеллой начали подозревать уже, что Фэйл каким-то немыслимым способом ухитрился перехватить ее, но на следующий день наши страхи рассеялись, а тайна разъяснилась.

«Сэр (мадам), – гласила открытка.

Извините за задержку. Дело в том, что я перепутала, шестого или седьмого числа должна была отослать вам эту открытку. Теперь я в точности выполняю инструкции мистера Милечарана и посылаю вам бумагу, хранившуюся в моей семье много лет. Зачем – и сама не знаю.

С уважением, Мэри Керруиш».

– Прислано из Брайда, – отметил я, разглядывая штемпель. – Ну, и что за бумага «хранилась в ее семье много лет»?

Фенелла вслух прочитала:

– Неужели нельзя было выразиться яснее? – проворчала Фенелла. – Здесь повсюду скалы. Найдешь тут, на какой из них знак, как же!

– Сначала нужно определиться с районом поисков, – авторитетно заявил я. – Потом найти скалу и знак. Знак задаст нам направление, в котором следует искать точку «Э».

– А дальше? – заинтересовалась Фенелла.

– Точка «Э» выведет нас на точку «В» и тростниковый домик со стеной и тропинкой. Думаю, где-нибудь под тропинкой сокровище и зарыто. Но начинать, ясно, придется со скалы.

Именно благодаря этой злосчастной скале последняя задача дядюшки Майлза оказалась настоящей головоломкой. Вскоре разгадать ее стало для нас делом принципа.

Нам с Фенеллой было уже абсолютно все равно, займут поиски неделю, год или всю жизнь. Время от времени мы натыкались на доктора Фэйла; похоже, ему везло не больше нашего.

Наконец мы нашли то, что искали. Была уже почти ночь, и я предложил отложить дальнейшие поиски до утра. Фенелла запротестовала:

– А если Фэйл тоже его найдет? Уж он-то утра точно дожидаться не будет, можешь мне поверить. Представляешь, как мы потом будем себя проклинать?

Надо признать, я задумался. А потом меня осенило, – Фенелла, – сказал я. – Ты все так же уверена, что Юана Кориджа убил Фэйл?

– Больше чем когда бы то ни было.

– Тогда, думаю, у нас есть шанс его посадить.

– И как, интересно, ты собираешься это сделать? Предупреждаю: меня от этого типа в дрожь бросает. Я к нему и на пушечный выстрел не подойду.

– И не надо. Мы просто притворимся, что нашли «Э» и отправимся в путь. Держу пари, он последует за нами. А места там, сама знаешь, глухие – как раз то, что ему надо.

А когда мы сделаем вид, будто что-то нашли, он точно не выдержит.

– А потом?

– А потом, – ответил я, – его ждет сюрприз.

Было около полуночи. Немного не доехав до места, мы вышли из автомобиля и стали осторожно продвигаться вдоль стены. У Фенеллы в руке был фонарик, у меня – револьвер. Мы были готовы ко всему.

Неожиданно Фенелла остановилась и вскрикнула:

– Смотри, Джуан, вот оно!

Я, конечно, знал, что она играет, но это прозвучало так убедительно. В общем, я как последний идиот вытянул шею в том направлении, куда она ткнула пальцем, а когда обернулся, доктор Фэйл уже держал нас на мушке.

– Добрый вечер, – сказал он. – Будем считать, что эту часть клада нашел я. Будьте любезны, передайте ее сюда.

– Может быть, заодно передать вам и вторую половину фотографии? – осведомился я. – Которая осталась у мертвеца в руке? Первая, я надеюсь, при вас?

Рука Фэйла дрогнула.

– О чем это вы? – глухо спросил он.

– Да все о том же, – безмятежно сказал я. – О том, что вы убили Кориджа. Выбили из-под него лестницу и пробили голову камнем. Полиция, кстати, уже в курсе.

– Ах вот как? Ну, если меня все равно повесят, клянусь Богом, лучше висеть за три убийства, чем за одно!

– Ложись! – заорал я, поворачиваясь к Фенелле, и в этот момент прогремел выстрел.

Мы с Фенеллой повалились в вереск, но полицейские, прятавшиеся за стеной, уже опомнились. Второй раз Фэйлу выстрелить не удалось. Когда на него надели наручники и увели, я обнял Фенеллу.

– Я знала, что это он! – сказала она, стуча зубами.

– И не ошиблась, – мягко сказал я. – Только это было очень рискованно. Он ведь мог попасть в тебя.

– Но не попал же, – возразила Фенелла. – Зато теперь я знаю, где спрятано сокровище.

– Знаешь?

– Конечно. Вот, смотри. – Она написала на клочке бумаги слово и показала его мне. – Но искать его мы отправимся уже завтра. Надо тебе сказать, здесь не так уж и много мест, где его можно спрятать.

Было уже около полудня, когда Фенелла воскликнула:

– Есть! Вот она, четвертая табакерка. Теперь они все у нас. Дядя Майлз мог бы нами гордиться. А теперь…

– А теперь, – перебил ее я, – мы поженимся и будем жить долго и счастливо.

– Жить на острове Мэн, – уточнила Фенелла.

– И на золото острова Мэн, – добавил я, рассмеявшись.

Ради самого дорогого

Служащая бюро по трудоустройству, больше напоминавшая настоящую светскую даму, деликатно откашлялась и удивленно посмотрела на девушку.

– Стало быть, вы отказываетесь? Это предложение, к слову сказать, поступило к нам только сегодня утром. Мне это место представляется крайне выигрышным. Подумайте: Италия, вдовец с трехлетним малышом на руках и пожилая дама – мать или дальняя родственница, не помню точно.

Джойс Ламберт снова покачала головой.

– Есть причины, по которым я не могу покинуть Англии, – повторила она устало. – Вот приходящей прислугой я бы устроилась с удовольствием. Если можно.

Она изо всех силах старалась держать себя в руках, но ее голос все же немного дрогнул. Она умоляюще подняла на даму свои темно-синие глаза.

– Весьма проблематично, мисс Ламберт, весьма. Сейчас даже к приходящей прислуге выдвигаются исключительные требования, а у вас нет даже элементарного опыта. И потом, такие места идут нарасхват, на них выстраиваются целые очереди. Поверьте мне, буквально очереди: сотни, ну просто сотни желающих.

Она сочувствующе помолчала.